Интервью Эл Моргот

— Что делать автору, если он так сомневается в своем творчестве, что уже заклеймил себя «графоманом» и «неудачником»? Были ли у вас такие периоды?

Лично я для себя всегда была самым жестким критиком. Как бы ни ранили плохие отзывы, это ничто по сравнению с внутренним голосочком, который унижает и закапывает тебя изнутри.

Помню как-то раньше я в очередной раз упала в мысли вроде «ты плохая, все делаешь не так, позволяешь себе есть вредную пищу, тупишь в разговорах и т. д. и т. п.». И поймала себя на том, что я постоянно говорю себе, если даже кто-то меня похвалит или у меня получится что-то: «Так, не обращай внимания, на самом деле они не знаю всех косяков, порадуешься только когда достигнешь этого и этого, а пока не обращай внимания на комплименты». Вроде бы логично звучит? Мне казалось логично. Надо стремиться, не время расслабляться.

Вот только оказалось, что так оно не работает.

Еду я на велике на работу, тогда еще в музей, и думаю: «Я ж вроде как себя люблю, в обиду не даю, что не так?». И тут до меня как дошло: а разве так себя любят? Я ж только и делаю, как выискиваю в себе мелкие недостатки и пытаюсь исправить, запрещаю радоваться пусть и маленьким, но победам, и ментальной плетью стегаю себя за любые, даже самые мелкие, неудачи. Нет, это не любовь, это абьюз. С мыслью «я пытаюсь сделать себя лучше», но самый настоящий абьюз. А как люди обычно любят? Они не замечают мелких недостатков. Они влюбляются в маленькие, очаровательные черты. Они позволяют предмету своей любви не быть идеальным.

— И каким было решение проблемы?

Я решила устроить «конфетно-букетный» период с самой собой и посмотреть, что из этого выйдет. И нет, это не значит, что я стала дарить себе шоколадки! Но я запретила своему внутреннему голосу критиковать себя так, будто мы старые супруги, женившиеся по принуждению и страсть как друг друга ненавидящие. Я стала следить за тем, что говорю сама себе и проявлять к себе уважение. И нет, я не впала в деградацию и самолюбование, все стремления к лучшему остались.

Да, допустим, текст может быть далек от совершенства, но это не значит, что его нельзя любить. История крутая, и в данный момент вы сделали максимум для ее воплощения. Могли бы лучше — сделали бы лучше. Но это самое «лучше» приходит с практикой. Если ваше сердце горит творчеством, просто продолжайте — и у вас будет становиться все лучше и лучше.

Только, оглядываясь, не забывайте, кем вы были в прошлом и какой путь прошли, не стыдитесь старых историй, «потому что они не так хороши». В них вложена любовь и максимум усилий на тот момент времени, когда они создавались. Если бы не этот путь — вы бы не стали тем, кто завтра напишет еще лучше.

— Как думаете, если бы вы начали писать не в детстве, а более в осознанном возрасте, это сократило бы ваш писательский путь?

Я очень медленно умнеющий человек. Или медленно взрослеющий.

Так что не уверена, что достигла бы того, что есть сейчас, если бы начала позже. Начать можно в любое время, я ощутила потребность начать тогда — вот и все.

— Когда же тогда в целом наступает самосознание, что я — писатель?

А вот применение к себе слова «писатель» — это уже сложнее. Я очень стеснялась того, что пишу, практически все свои школьные и университетские года. Я скромно называла многостраничные произведения «рассказиками», показывала или совсем уж близким друзьям и маме, или пряталась под псевдонимами в интернете и делала вид, что «это вообще не я, и мне все равно». На самом деле, было как раз-таки не все равно. Мне нужно было, чтобы кто-то сказал мне, что я имею право именоваться писателем.

Но к принятию себя как «писателя» и тому, чтобы не заикаться и не краснеть, рассказывая о своей деятельности, я все же пришла раньше. Но для меня это был тот еще долгий путь. Начался он с того, что, кажется, я высчитала, что десять тысяч часов в своей писательской деятельности я давно перемахнула. Дальше был долгий процесс уговоров самой себя, что я могу хотя бы попытаться называть себя писателем, без ожидания одобрения со стороны окружающих. И вот я здесь, без зазрения совести отвечаю на интервью для писателя.

— А возникал когда-нибудь страх, что ваш роман «утонет среди тысячи работ», которые выходят параллельно? Сейчас ведь конкуренция огромна!

«Злодейский путь!..» не был моей первой попыткой публикации на электронных ресурсах. И до него все так и было: книги тонули, их никто не видел.

О том, что людям хотя бы нужно сперва обратить внимание на мою книгу, а для этого нужно сделать что-то приметное (хотя бы обложку, а можно еще и рекламу) — я как-то не задумывалась. Поэтому нет, страха, что «Злодейский путь!..» утонет среди массы работ не было — ибо я даже особо и не допускала мысли, что его заметит больше десятка человек.

Знаете, говорят, признак безумия — делать одно и то же и надеяться на другой результат. Но я именно так и поступала, разве что платформы меняла. Может, это меня и спасло? Я выложила «Злодейский путь!..» на платформе, что специализируется на азиатщине. Ну или же само небо сжалилось над моими потугами и послало мне удачу.

— Как, кстати, относитесь конкуренции? Чувствуете ее между собой и другими писателями?

Есть более популярные книги и менее популярные — и в любом случае всем выгодно, чтобы появлялось больше книг в жанре. Если книга популярна — она как локомотив, который может тащить за собой — ибо читатели часто ищут «что-то похожее» после прочтения.

Мне нравится, что мы с авторами «китайщины» поддерживаем друг друга, как некие родственные души, находящиеся в одной лодке.

А вот про издательства и площадки ничего не скажу, все же это бизнес, в то время как написание книг — это в первую очередь про творчество.

— Раз уж заговорили о «китайщине» и «азиатчине» что, как вам кажется, формирует литературные тренды?

Мне кажется, это как с модой — есть некие витки-спиральки, что-то возвращается в видоизмененном виде «в духе времени», но по сути книги все равно остаются об одном и том же, просто в другом антураже. Думаю, чтобы дать полный ответ на этот вопрос, необходимо погрузиться в настоящее исследование. Субъективно могу сказать, что иногда вспыхивают некоторые книги — и тренды идут за ними, потому что появляется запрос «хочу еще такого же». «Такого же» получить не удается, но находится похожее, а спрос формирует предложение. И во всем этом рыночном мире лавируют авторы, которые просто хотят писать свои истории. Здорово, что часто выходит так, что трендовые темы становятся не только запросом читателей, но и тем, что нравится авторам.

— Вас как-то в интервью спрашивали про «сообщество единомышленников». А в сообществе молодых современных российских писателей, по вашим наблюдениям, авторы друг другу помогают? Или здесь отношения несколько иные?

Я живу довольно далеко от всякой «движухи», обычно происходящей в Петербурге и Москве, но каждый раз приехать на книжное событие и пообщаться (пообниматься) с другими авторами и всеми, кто причастен к книжному сообществу — это настоящий праздник! С коллегами по перу из издательства МИФ у нас сложились теплые отношения, мы имеем возможность общаться, делиться авторскими переживаниями и высказывать копящиеся внутри беспокойства.

.
Общение действительно сильно облегчает жизнь и внутренние переживания. И я рада, что мы стараемся его выстроить, а не каждый сидим в своем писательском уголке.

— Про свой Ютуб-блог в интервью вы говорите: «Несколько благодарных комментариев под видео — и уже мотивация продолжать». А что мотивирует вас продолжать писать?

Больше всего мотивирует отклик на каждую свежую главу: я вижу, что читателям по-прежнему интересно, вижу реакции и их размышления. Получается, я пытаюсь подарить эмоции через события новой главы, а читатели возвращают их мне в своих комментариях — это очень заряжает эмоционально и мотивирует тут же сесть за продолжение.