Интервью Антона Мамона

— Ты рассказываешь, что твои первые литературные опыты были в пятом классе. Чем раньше начать, тем быстрее получится стать писателем? Или возраст старта не важен?

Соглашусь безусловно! Раньше был уверен, что любой взрослый образованный человек в теории может стать писателем. Казалось бы, что сложного, если не понаслышке знаком с хорошими книгами? Практика же показывает, что можно быть выдающимся интеллектуалом, профессором литературы, что по памяти цитирует классиков, и при этом совершенно не уметь писать. Я, конечно, не биолог, но уверен: дело в том, что за данный навык отвечает другой отдел мозга, прокачать который можно только собственноручно складывая слова в предложения, а предложения — в осмысленный и стройный текст. Как я люблю повторять, писательство — это мускул, поддающийся тренировке. К слову, во что я абсолютно верю, как бывший преподаватель английского, так это в то, что любое умение лучше развивать в детстве.

— «Мечта, в отличие от цели, ни к чему не обязывает», — так в интервью ты говоришь о мечте написать первую полноценную книгу. А как тогда мечты о писательстве становятся целями? Что этому способствует? Потому что, по-моему, все писатели начинают именно с мечтаний.

Цель не рождается там, где нет мечты. Я вижу это процессом, в котором явление, о котором мы говорим, проживает разные стадии, трансформируется. Бабочка не сразу рождается с крыльями, сначала она гусеница, а после —куколка. Это обязательные этапы.

К примеру, я бы очень хотел покорить клавишные! В своих фантазиях я пианист-виртуоз, играю в красивом костюме с закрытыми глазами у себя в комнате или перед большой публикой. И порой воображение так сильно разгоняется, что я почти готов записаться на пробное занятие… Но именно тогда встают острые вопросы: «А так уж ли я хочу этого? На что я ради этого готов?». Тут-то и понимаю, что идея потратить годы на изучение сольфеджио и постановку руки меня угнетает и довольно быстро отрезвляет. Значит, не так уж это и важно. С писательством иначе. Я уже многим пожертвовал ради этой мечты, но еще ни разу не пожалел. Все потому что эта мечта/цель — истинная. Это и есть я.

— А нет ли опасения, что постановка «цели» стать писателем убьет творческую составляющую?

Нет, не думаю. Ведь мало кто мечтает просто царапать ручкой бумагу или просто отстукивать ритм на клавиатуре. Люди, заходя в писательство, стремятся к профессиональному уровню. К аудитории читателей, к тиражам, к публичным выступлениям. Все это требует постановки целей и пошаговой реализации оных. Как же это может убить творчество, если все с точностью да наоборот? Цели стимулируют творчество, превращая дилетанта в мастера. Пусть прозвучит пафосно, но если вообще что-то способно убить ваше творчество — значит все блажь, умерщвляйте его сами и ищите себя в других сферах. Истинно ваше дело выживет даже с головой под водой.

— У тебя есть боязнь превратиться в коммерческого писателя, который выпускает по книге в месяц, потому что просто надо?

Такой боязни нет. Возможно, потому не понимаю, кому надо? Мне, чтобы платить по счетам?

Надо издательству? Тоже сомнительно, там на тебя никто не давит, да и вообще, очередь на печать бывает по полгода. Надо читателю? Вряд ли… Обыватель читает около четырех книг в год, и если одна из них твоя, это уже успех! Выходит, что никому это и не надо. Ну, быть может людям, что занимаются сбытом художественных текстов. А это уже не писатели, а копирайтеры. Я, хвала Богам, не в их числе.

— Писательство — больше ремесло или творчество?

Каждый человек, открывающий вордовский файлик на компьютере должен определиться: зачем он это делает? Если цель заработать кучу денег — становись ремесленником, пиши много и по запросу, можешь даже выступать в роли гострайтера (литературного раба, что пишет книги за других). Если истинное стремление — служить искусству, познавать себя и менять мир к лучшему, то будь верен творческому началу… то есть, делай, что нравится и ничего не загадывай!

— Как у бывшего журналиста: много ли точек соприкосновения у двух этих занятий? И можно ли совмещать? Маркесу это, помнится, помогало оставаться в текстовом тонусе.

Общего много, так как инструмент один, слово. И в то же время я бы хорошо подумал, к чему больше задатков и что априори нравится больше? Сейчас понимаю, что журналист я был посредственный, хоть и обласканный (В 2013 году даже умудрился получить премию «Блог Рунета»).

Всегда рвалась наружу личная точка зрения, так сказать, позиция. Писатель имеет на это полное право. Журналист — нет. Наверное, поэтому я и ушел из журналистики в художку.

— После первого романа тебе «страшно было публично называть себя писателем». Сейчас называешь? Или все равно есть некое опасение применять это слово к себе?

Конечно, страх остался. Особенно сейчас, когда я вращаюсь в кругах людей, которыми раньше мог только восхищаться. С другой стороны, не считаю, что это плохо. Лучше быть излишне самокритичным, чем необоснованно самонадеянным. Да, по факту я уделяю этому занятию достаточно много времени, чтобы беззастенчиво зваться писателем. Лично мне куда больше нравится термин сторителлер. Звучит интереснее и груз ответственности не так велик! А вообще я мало думаю о лейблах. Просто делаю, что нравится и получаю удовольствие.

— Расскажи, как ты пришел из самиздата в большое издательство. Что этому способствовало больше всего?

В самиздат я пришел осознанно, понравилась сама концепция: ты ничего не ждешь, ни от кого не зависишь, можешь за один день стать автором, что виртуально соседствует с именитыми мастерами!

За это время я успел и расстроиться, и разозлиться, и окончательно остыть к идее… Поэтому, когда я переключился на «художку», не горел желанием вновь уходить под чье-то крыло. Меня устраивал статус независимого автора, я планировал им оставаться. Но тут совсем как в жизни: можно долго рассказывать друзьям про то, как тебя бесят парочки, как ты не готов к серьезным отношениям и вообще, превыше всего ценишь свободу… а потом встретить того самого человека и влюбиться до беспамятства. Примерно так у меня закрутилась история с «РИПОЛ-классик». В июне этого года я выиграл в литературном конкурсе от АСПИР, поехал резиденцию для писателей хоррора и там познакомился с Татьяной Соловьевой, шеф-редактором. Одного взгляда хватило, чтобы понять: с этим человеком я могу и хочу работать! К счастью, это оказалось взаимно, теперь мы готовим к выпуску большой сборник моих мистических рассказов под названием «Если бы эти стены могли замолчать…». Я в восторге от того, как работает команда! Чувствую себя членом одной большой семьи и это, воистину, бесценно!